НОЯБРЯТА-ДЕКАБРЯТА 2002 (49)

Осуществив возвращение домой со службы, я проделал определенную работу
по сниманию шляпы, плаща, ботинок, переодеванию в пижаму и шлепанцы и
усаживанию с газетой в кресло.

Жена в этот период времени претворяла в
жизнь ряд ответственных мероприятий, направленных на чистку картофеля,
варку мяса, подметания пола и мойку посуды.

По истечении некоторого времени она стала громко поднимать вопрос о
недопустимости моего неучастия в проводимых ею поименованных
мероприятиях. На это с моей стороны было сделано категорическое
заявление о нежелании слушания претензий по данному вопросу ввиду
осуществления мною в настоящий момент своего законного права на
заслуженный отдых.

Однако жена не сделала соответствующих выводов из моих слов и не
прекратила своих безответственных высказываний, в которых, в частности,
отразила такой момент, как отсутствие у меня целого ряда положительных
качеств, как-то: совести, порядочности, стыда и проч., причем как в
ходе своего выступления, так и по окончании его занималась присвоением
мне наименований различных животных, находящихся в личном пользовании
рабочих и колхозников.

После дачи взаимных заверений по неповторению подобных явлений нами было
приступлено к употреблению в пищу ужина, уже имевшего в результате
остывания пониженную температуру и утратившего свои вкусовые качества.